Взаимоотношение государства и экономики в переходный период: подход исламской экономической доктрины

2006

Взаимоотношение государства и экономики в переходный период: подход исламской экономической доктрины

После развала коммунистической системы, в некоторых странах это было раньше, а в некоторых позже начался переходный период от административно-коммандной к рыночной экономике. Переходный период исторически уникален, и несмотря на множество теорий и информации для сравнений этого процесса с процессами идущими в развивающихся странах, начальные предпосылки искажают совместимость. За последние годы литература по политической экономии переходного периода значительно увеличилась, вероятно потому что проблема актуальна и все еще есть неуверенность в будущем рыночных реформ. Представляют большой интерес концепции взаимосвязи между политическими и экономическими реформами, а также относительно региональных и национальных различий участников переходного периода.
По мнению Джоан Нельсон переходный период есть беспрецедентный случай «одновременной трансформации экономики и политики» (1992, с.1). Все новопоявившиеся страны должны были пройти через эту двойную трансформацию, однако выбирали различную политику, которая давала различные результаты. В той или иной степени они основывали свой пакет реформ на основных направлениях политической экономики, которые отстаиваются и насаждаются международными финансовыми институтами. В некоторых странах эти реформы прошли относительно удачно (Венгрия, Польша, Словения, Чешская Республика и т.д.), в других прогресс шел медленно (страны СНГ).
Опыт стран на пост-советском пространстве не совсем соответствовал ожиданиям современой политической экономии. Во-первых, можно заметить противоречие «теории обмена» и отношение к интересам с точки зреня классического «гомо экономикус». На пост- советском пространстве политико-экономические процессы сформировались под воздействием культурных, этнических и религиозных факторов, то есть была недооценена роль ценностей (cм. Алиев 2004). Следующий фактор это «рациональный эгоизм» пост- советского индивидума, стремление к личным интересам, в конфликте с такими «коллективными идеями» как групповые интересы, национальные интересы, национальные цели и приоритеты (там же). Можно также отметить конфликт между эффективностью экономики и социальной справедливостью в этих странах (Чудхури 1994: с. 11).
Данную взаимозаменяемость можно выразить следующей формулой пост-коммунистического переходного преиода: Ws (g,d) = AWc (g,d); где Ws выражает социальное обеспечение при социализме в виде g (экономический рост) and d (справедливое рапределение), Wc – Ws выражает социальное обеспечение при капитализме в том же выражении; A означает скорость конвергенции коммунистичекой/социалистической экономики в капиталистическую. Таким образом с конвергенцией ожидается увеличение экономического роста с ухудшением вопросов распределения, т.е. рост g происходит за счет падения d (Чудхури 1994: с. 12).
Все это напрямую имело отрицательные импликации для государственного регулирования (или вопроса дерегулирования), т.е. «парадокса ортодоксии», «захвата государства» и коррупции, «анормального капитализма» и пр.
Многие исследователи отмечают, что радикализация принципов «Вашингтонского консенсуса» может привести к серьезной проблеме под названием «парадокс ортодоксии». Сущность этого парадокса заключается в том что, под осуществлением реформ правительство имеет ввиду ослабление своей собственной силы и власти, а экономические реформы должны сопровождаться структурными реформами, направленными на «ослабление» правительства. В то же время, в период реформ необходимо институционально сидное государство, способное на проведение жестких и порой непопулярных реформ, а также способное быть изолированным от влияния заинтересованных групп.
Следующая проблема связана с институциональной слабостью правительства. На начальных стадиях переходного периода была вероятность того, что рынок ускоряет развитие макроэкономических реформ, автоматически принося за собой развивающуюся рыночную экономику и демократическое правительство. Неудачная практика переходного периода рассказывает нам о развитии таких «плохих институтов» как кронизм, захват государства и коррупция (Бруст 2002: с. 2).
Было бы неправильно представлять эти проблемы как наследие советской системы. Наоборот, свободный рынок освобождает номенклатуру из бутылки, создавая новые и благоприятные условия для наживы. Согласно Хельману, Джонсу и Кауфману (2000: с. 14) захват государства означает степень воздействия и непосредственного влияния частного бизнеса и заинтересованных групп на решение формулирования политического курса и законодательных актов, на судебные решения. Согласно рапорту Мирового Банка в пяти странах самые высокий показатели государственного захвата: Азербайджан, Молдова, Россия, Украина и Латвия (2002).
Что касается «анормального капитализма», то его наиболее распространенной формой является неравное распределение ресурсов и верховенство номенклатуры. Самый лучший ясный пример - это российская экономика, где иностранные инвесторы строили свой бизнес в сотрудничестве с местными олигархами, которые в большинстве случаев имели и политический контроль на местах. Это связанно с вышеупомянутыми проблемами захвата государства, что создает смесь бизнеса, преступного мира и номенклатуры под прикрытием государства. Такая система включает в себя негативные свойства административного командования (верховенство номенклатуры, кронизм, сильная бюрократия) и слаборазвитых рыночных институтов. Главная опасность состоит в том, что «победители» довольны таким положением вещей, и пытаются поддерживать статус-кво. Создается обманчивое представление о стабильности. Политические экономисты называют такую ситуацию «равновесие на низком уровне» (low-level equilibrium).
С точки зрения западной политической экономии переходного периода можно выделить две основные основные модели трансформации: модель «кривой Джей» и модель равновесия частичных реформ (МРЧР). Однако в этой статье будут рассмотрены гипотетические перспективы исламской экономической доктрины в решении проблем государственного регулирования экономики в переходный период. Учитывая конфессиональную принадлежность большинства населения республик, глубокую (но еще полностью не раскрывшуюся) и растущую роль Ислама в обществе и сознаниии людей, а также множество ошибочных и лживых концепций и спекуляций на данную тему подходы исламской экономической доктрины к вопросам регулирования и управления в политико-экономической сфере представляют особый интерес.
С первого взгляда, можно сделать такой вывод, что процедуры принятия решения в исламской экономической системе основаны на процедурах свойственных организационным традициям арабских обществ. Хотя некоторые вещи (ростовщичество, мошенничество и пр.) были запрещены, так как противоречили шариату. Одной из проблем современной исламской экономики является сложность вывода импликаций для современных процедур принятия решения при управлении крупными промышленными предприятиями на основе первичных источников. Однако можно найти немало норм относительно управления обществом в целом.
На национальном уровне организация принятия решений основными экономическими агентами зависят от двух базовых требований. Во первых, непосредственно вытекающие из шариата предписания, например, запрет ростовщичества, и обязательные для всех и во все времена. Во вторых, предписания для «исламского государства», которое пытается создать идеальную исламскую экономику путем собственной интерпретации экономических задач Ислама (Номани и Рахнема 1994: с. 50).
В первом случае, агенты обладают свободой действий в рамках зафиксированных и имеющих непреходящий характер Божественных указаний, которые люди не могут изменять по своему усмотрению. Таким образом, можно заключить, что, за исключением данных предписаний, все прочие могут приниматься людьми самостоятельно. Однако, свобода выбора потребителя и производителя ограничена и обусловлена не только обязательствами, но и рекомендациями системы ценностей Ислама (Дои 1984: с. 388).
При этом, обеспечение основных нужд человека является целью исламского государства, ибо все члены уммы должны иметь доступ к еде, одежде и крыше над головой, и государство обязано их этим обеспечить. Это закреплено как в Коране, так и в сунне. Таким образом, можно логически предположить, что необходимо определенное центральное планирование с целью определения минимальных потребностей и путей их обеспечения. Это означает, что процесс принятия решений о производстве и потреблении товаров, удовлетворяющих базовые нужды, будет охарактеризован высокой централизованностью начиная от планировщиков и кончая базовыми экономическими единицами (Номани и Рахнема 1994: с. 50), а прибыльность предприятий здесь отходит на второй план.
Тем не менее, необходимо отметить, что частная собственность на факторы производства не противоречит исламской экономической системе. То есть, после того, как базовые нужды общества удовлетворены, все решения относительно экономической деятельности принимаются самостоятельно при условии, что они не противоречат шариату (см. например у Масудула Чудхури).
Таким образом, на национальном уровне существует два подхода к принятию решений. Не менее важным является принятие решений на микро уровне. Здесь тоже можно выделить два подхода. Во первых, основываясь на первичные источники можно сказать, что фирма базируется на консультативном методе принятия решения. То есть, решения относительно экономических, социальных и политических вопросов, не касающихся религии, и не при условии соблюдения норм шариата, принимаются при участии всех заинтересованных сторон путем консультаций (Чудхури 1994: с. 34). В случае предприятий, система принятия решений при исламской экономической системе не отличается от системы управления трудящимися или системы рабочих советов. Это подтверждается как Кораном (3:159 и 42:38)), так и Сунной (Талегани 1982: с. 397).
Однако есть и сторонники централизованного принятия решения на микро уровне. Они сомневаются в возможностях и знаниях для принятия решений работников или прямых производителей по двум причинам. Во первых, так как Бог един и Сам управляет всем без делегирования полномочий, то можно предположить по аналогии, что менеджер какой-либо организации не обязан делегировать полномочия ниже, дабы не нарушить принципа единства и не допустить разногласий (Хаери 1986: с. 66). Особенно, делая ссылки на принцип Имамата в шиизме и разработанную духовенством концепцию «таглида» - то есть следования муджтехиду во время сокрытия 12-го Имама (Систани 2000: с. 4), можно делать и такие далеко идущие выводы о централизованности во всем. Однако, данные выводы для «светского» управления не всегда правильны, а аналогии не всегда уместны.
Второй довод в пользу централизованности имеет иную природу. Дебаты на тему принятия решений работниками в противоположность централизованному управлению уместно в том случае, если между ними существует конфликт. В связи с тем, что и менеджмент и работники работают в первую очередь для удовлетворения Бога, не имеет смысла работникам сомневаться в умении управляющих управлять, ибо и те и другие работают во благо всех и каждый должен заниматься своим делом (Мусави-е Исфагани 1980: с. 536) . При этом, в случае необходимости поощряется конструктивная критика и советование в рамках принципа призыва к добру и удержания от зла.
Здесь снова делается упор на шиитскую концепцию имамата и таглида, и на то, что консультации возможны лишь среди экспертов и юристов, без широкого участия масс, в том числе и трудящихся (Номани и Рахнема 1994: с. 53). При этом забывается, что это не обязательно должно относится к решению повседневных технических или же «светских» проблем предприятий и принятия конкретных решений на местах. Ибо менеджер предприятия и праведный Имам это не аналогичные фигуры.
Сторонники централизованного принятия решений, как правило, приводят аят суры «Женщины», где говорится: «О вы, кто верует! Аллаху повинуйтесь и посланнику Его, а также тем из вас, кто властью наделен» (4:59). Приводятся и ссылки на хадисы Пророка. Основная суть, заключается в том, что у всего должен быть свой управляющий, а те, кто подчиняются должны следовать ему. При этом не уточняется, в случае фирмы, является ли данный руководитель достаточно «идеальным» чтобы безраздельно руководить и насколько важна роль труда в производстве. Существует достаточное количество достоверных хадисов по данным вопросам.
Таким образом, «исламский менеджер» и чиновник должны обладать двумя характеристиками: 1) быть экспертом в своей области; 2) иметь знания и опыт в мусульманском праве. С таким же успехом, эти характеристики можно отнести и к рабочим, клеркам, торговцам, которые помимо знания своей профессии, должны разбираться и в религиозных вопросах.
Другим важным звеном любой экономической системы является ее механизм обеспечения информацией и координации. Здесь мнения также разделились на три лагеря в зависимости от трех вышеупомянутых подходов. В то время как, некоторые представители социальных наук считают, что исламская экономическая система мало чем отличается от капиталистической (Родинсон 1977: с. 7), есть и другие, которые считают ее антикапиталистической, социалистической и эгалитарной (Шариати 1979: с. 13). Есть и другое мнение, представляющее исламскую экономику как последовательную экономическую систему, которая вначале будет включать элементы эгалитарной и плановой экономики, когда переходный период сопровождается неравным распределением доходов и невозможностью удовлетворения базовых нужд общества рынком. Затем, когда данный дисбаланс будет решен, исламская экономика перейдет к «социально стратифицированной рыночной экономике» (Номани и Рахнема 1994: с. 54) .
В зависимости от различных подходов выделяются три вида координации исламской экономической системы: 1) исламский рыночный механизм – основанный на строгом верховенстве закона и невмешательстве государства; 2) исламский плановый механизм – эгалитарная экономическая система, построенная на равном распределении и требующая центрального планирования; 3) исламский планово-рыночный механизм – смешанная система.
Cторонники рыночного механизма небезосновательно утверждают, что принципы свободы обмена, частной собственности и безопасности контрактов, являющиеся необходимыми и достаточными условиями для функционирования рыночной экономики, четко зафиксированы в первичных источниках (Рахнема и Номани 1994: с. 55). Так в Коране содержится призыв вести торговлю на основах доброй воли (4:29), а постоянный взаимообмен в противовес ростовщичеству и накопительству разрешены (2:275 и 2:179). Здесь же содержатся указы соблюдать договор и не нарушать взятых на себя обязательств (5:1, 16:91, 23:8, 17:34, 70:32).
Основываясь на эти источники можно выделить следующие положения в пользу защиты свободного рынка при нормальных условиях:
§ Ислам запрещает регулирование цен группой продавцов или покупателей путем сговора, а поощряет обмен на рынке со многими участниками.
§ Множество хадисов указывает на то, что исламский рынок требует свободного доступа к информации и ее перемещения без каких-либо искусственных барьеров и дискриминации.
§ Затоваривание также категорически запрещено потому, что уменьшает предложение и ведет к искусственному росту цен. Тут стоило отметить фетву за отмену патентных прав Аятуллы Хомейни по причине создания барьеров для торговли и развития (Хомейни 1984: с. 626).
§ В случае полного взаимосогласия между продавцом и покупателем на исламском рынке, вмешательство посторонних сил (например, в лице государства) становится крайне нежелательным.
§ Определенное неравенство приемлемо и закреплено Божественной волей (4:32, 43:32), а следовательно, любая попытка вмешательства в процесс обмена и распределение доходов в исламской экономической системе можно оценить как выступление против Божественной оптимальности, которую Номани и Рахнема сравнивают с Парето-оптимальностью (Номани и Рахнема 1994: с. 58).


Литература
Алиев Ф. «Исламская политическая экономия как альтернатива рыночному фундаментализму» Сборник статей и докладов международной конференции «Новая политика для новой экономики» ж-л «Альтернатива», МГУ Москва, июнь 2003
Bruszt L. “Market Making as a State Making: Constitutions and Economic Development in Post-Communist Eastern Europe” Unpublished Paper, Central European University 2001
Всемирный банк, “Transition. First Ten Years: Analysis and Lessons for Eastern Europe and Former Soviet Union”(2002) The World Bank, Washington D.C.
Doi A.R.I. “Shariah: The Islamic Law”. London: Ta Ha Publishers 1984
Ленкарани М.Ф. «Объяснение заповедей шариата» Баку 2001
Meybullayev. М “İslam iqtisadiyyatı” Ünsiyyət, Bakı 2001 (на азерб. языке)
Moussavi-e Isfahani J. “Payamhaye Iqtesadi-e Qur’an” Tehran: Markaz-e Nashr-e Farhang-e Eslami, 1980 (на фарси)
Nelson, J. “The Politics of Economic Transformation: Is The Third World Experience Relevant in Eastern Europe?” Overseas Development Council. Mimeo 1992
Nomani, F - A. Rahnema “Islamic Economic Systems”, Zed Books Ltd. London&NJ 1994
Rodinson M. “Islam and Capitalism” London: Pelican Books 1977
Sistani Ə.H. “İzahlı şəriət məsələri” 3-cü nəşr Bakı 2000 (на азерб. языке)
Taleqani M. “Society and Economics in Islam”. Berkeley: Mizan Press. 1982
Haeri K. “Bonyan Hokumat dar Eslam” Tehran: Vezaret-e Irshad-e Eslami, 1976 (на фарси)
Hellman, J, Geraint J., Kaufmann, D. “Seize the State, Seize the Day: A Comparative Analysis of State Capture and Corruption in Transition Economies” Policy Research Working paper 2444 World Bank, Washington D.C. 2000
Shariati A. “On the Sociology of Islam” Berkeley: Mizan Press 1979

Khomeini R. “Tahrir al-Wasileh”. Tehran 1984 (на арабском языке)
Choudhury, M. «The Muslim Republics of the Commonwealth of Independent States: Their Political Economy under Communism, Capitalism and Islam», International Journal of Social Economics, Vol. 21 Nos. 5/6 1994. MCB University Press